Подробности куда инвестировать в США
Верность себе
Свои гастроли в Москве ленинградский театр имени Ленсовета открыл спектаклем"интервью в Буэнос-Айресе", а завершил спектаклем "Люди и страсти". И тот и другой как бы были призваны закрепить в нашем восприятии особенности искусства именно этого коллектива, его поиски за последние годы, узаконить театральные приемы, те условия игры, при помощи которых создает он свой особый образный строй спектакля, его микроклимат. И мы не можем оценивать увиденное без учета этих условий игры. Только так — насколько сам театр верен себе, ведь это справедливо?!
В целом, театр имени Ленсовета убедителен в своем стремлении активно, открыто эмоционально воздействовать на нашу мысль, наши чувства. Избранный им путь яркой театральности, синтеза слова, танца — нелегкий, но благородный. Хотя нам и кажется из зрительного зала, как легко и естественно рожаются из прозы стихи, а из стихов — песня, все это надо искать и искать, пробуя заново, отвергая, мучаясь от зазоров, радуясь слитности и гармонии. И путь этот может привести к хорошим творческим результатам в материале различном и ,казалось бы, несравнимом.
Острее, публицистичнее стала пьеса Г.Боровика от того, что театр увидел ее именно так, — с дуэтами Ее — А.Фрейндлих. и Его — М.Боярского. И действие не прерывается, — оно расширяется, выходит за рамки трагической истории чилийского журналиста Карлоса Бланко, становится реквиемом о невозвратных радостях любви двоих и тех, кто ушел навсегда, и страстным призывом к борьбе народа за освобождение. Сила актерского воздействия Карлоса Бланко — Игоря Владимирова подхватывается, удесятеряется эмоциональной стихией песни, исполняемой актерами.
В спектакле-концерте "Люди и страсти",где общественная позиция театра выражена на совершенно ином материале, через сцены классиков немецкой драматургии разных лет, а иногда и веков, усиливая и завершая их по мысли, проходят стихи и зонги А.Фрейндлих и М.Боярского, открывая нас высокую лирику , смелость духа и гражданское мужество классических героев, близость сегодняшнему зрителю их поисков красоты и гармонии.
Но условия игры ,принятые театром имени Ленсовета, могут, оказывается, сыграть и роль бумеранга в том случае, когда они становятся самоцелью. Так получилось в "Дульсинее Тобосской", где приемы мюзикла приглушили тему Дон-Кихота. Несмотря на Санчо Панса А.Равиковича и Альдонсу А.Фрейндлих, тонко сыгравших и горечь утраты Рыцаря печального образа, и стремление обрести в себе его мечту об идеальном Человеке. А в "Левше" трагикомический сюжет Лескова превратился на основе пьесы Б. Рацера в буффонно-комедийный. "Скороморошье действо" подчинило себе всех исполнителей, кроме, пожалуй, А. Розанова — ироничного царя и А. Терешенковой, изящно, с тонким юмором сыгравшей королеву английскую. Ушел, растворился в вихре всеобщего веселья гротеск Лескова и его грусть о судьбе русского таланта. Да — грусть, почему же — нет, ведь "Моя прекрасная леди"- тоже мюзикл, не правда ли?
От публицистической драмы — до мюзикла.
Конечно, театр с таким лица не общим выраженьем не может не вызывать споров. Разнообразие жанров- хорошо. Что спорят — тоже. Важно, какую позицию в этом споре занимает сам театр. И здесь главным и единственным аргументом могут быть только спектакли. Прочно живет на сцене театра имени Ленсовета "Ковалева из провинции" в постановке И.Владимирова. С Ковалевой-Фрейндлих. Человеком , которому хочется подражать ,настолько соотносим он с нашим временем, нашими понятиями о справедливости, душевной чуткости и душевной строгости. Этот спектакль принимался публикой на гастролях с особым чувством личного участия в судьбе героини. Но в гастрольном репертуаре мы не увидели спектакля, родственного "Ковалевой". И пожалели об этом. Именно со сцены театра имени Ленсовета шагнул некогда в жизнь "Человек со стороны" и заставил удивиться своевременности, с какой театр назначил дату его рождения. Мы ждали современного героя и сегодня.
(...)
При всей плотности впечатлений от восьми вечеров театра имени Ленсовета был у этих вечеров свой час пик — "Малыш и Карлсон, который живет на крыше" и "Люди и страсти".
С мудростью сказочницы, которая одна знает ,чем кончится ее сказка, поставила Н.Райхштейн "Малыша". Спектакль зовет быть верным тому доброму и чистому , что заложено в человеке. Надо только правильно распорядиться этим богатством.
Малыш — А. Фрейндлих и Карлсон — А. Равикович: Вот счастливое сочетание! Маленький мудрец Малыш и взрослый ребенок — Карлсон: Они встретились наверху в комнате Малыша, а потом поднялись еще выше , совсем высоко, в домик Карлсона на крыше, чтобы творить свое чудо для тех, кто в него верит. С естественностью, какая бывает только у детей, об этом не подозревающих, делает все в этом спектакле Алиса Фрейндлих. Отступает ли на шаг в ответ на умилительно — зловещий призыв "домомучительницы": "Подойди сюда, мальчик", произносит ли свое удивительное, энергичное "Ха!" — то как боевой клич, то как высшую степень радости или удивления, устремляется ли, словно за магнитом вслед хорошенькой Астрид.
Оказалось, мы еще многого не знаем об этой актрисе. И слова "Алиса Фрейндлих, как всегда" к ней не применимы. Она никогда не бывает "как всегда". В спектакле — концерте "Люди и страсти" она — Уриэль Акоста Гуцкова, королева Елизавета Шиллера и Мария-Антуанетта Фейхтвангера. И ни разу "как всегда". Даже, если б сказано это было в превосходной степени.
Но и для Фрейндлих есть своя вершина. Ее Мария-Антуанетта в камере Консьержери накануне казни. Тонкая ирония первых минут встречи с Сен-Жюстом — М.Боярским, наивная убежденность в своем тысячелетнем праве на власть, и дрогнувший голос — осталось прожить вечер, ночь и еще утро. Только что она была палачом в знаменитой сцене двух королев — Марии Стюарт и Елизаветы, а теперь сама — жертва. Она садится перед зеркалом и густо румянит щеки — как актриса перед выходом на сцену. Последние минуты в повозке среди шума и криков толпы она тиха и почти неподвижна — только бы сохранить достоинство. Изумление, что конец близок, и самый обыкновенный страх. "Еще минута, зато потом будет целая вечность покоя" Она так правдива, когда говорит это, что кажется действительно невинной, она вызывает сочувствие. Ей завязывают глаза красной повязкой: раскинуты руки — это конец.
Актриса срывает повязку, и звучит обличительная песня Гейне о безголовой королеве и ее безголовых фрейлинах: Солнце хотело коснуться шторы, но старые тени пугают его, и оно отступает — Фрейндлих поет, медленно отделяя слог от слога, как бы вынося справедливый приговор истории.
Образный строй мышления режиссуры, стремление актеров к профессиональному овладению всеми средствами сценической выразительности приносят театру реальный успех, когда направлены в глубину постижения героя.
Современного или классического. В жанре социальной драмы или веселом жанре мюзикла. Лишний раз подтверждают это лучшие спектакли нынешних гастролей.
"Театральная жизнь" № 13 — 1977 г.
Эро рассказы из жизни на сайте sexbab.com
