Подробности недвижимость в Нижегородской области дома тут. Цены на услуги термообработки древесины термообработка древесины цены.
Надеюсь, что еще увидимся
Алиса Фрейндлих станет хозяйкой грибоедовской сцены уже сегодня вечером, а сейчас она — гость этой полосы.
-Мы рады видеть вас в Тбилиси.
-И я рада очень тому, что снова здесь.
-Вот и разговор наш хочется начать с Тбилиси. Давно уже, лет двадцать тому, произошел инцидент, всколыхнувший весь город [недалеко от гостиницы "Иверия" двое "отморозков", угрожая оружием, сорвали тогда с А. Фрейндлих и И. Владимирова дубленки — А.Б.].
-Я помню, да. Но я после этого была еще здесь. Нас принимало грузинское Театральное общество, нас встречал, светлой памяти, Додо Алексидзе. И мы ездили и по Грузии. И в 98-м году были здесь на фестивале со спектаклем Темура Чхеидзе "Макбет". Ну, Господи, чего не бывает! У нас, вы думаете, меньше таких "радостей"? Так что и это [улыбается] не последний приезд.
-И слава Богу. Каким вы нашли Тбилиси в этот раз, и что для вас этот город?
-Я очень люблю Грузию, и Тбилиси люблю, и всегда, когда мы возвращались после поездки сюда, у нас надолго-надолго оставался вот такой шлейф воспоминаний, — самых хороших. Мы даже иногда собирались, чтобы вспомнить, как это было. Так что для меня, приезд в Тбилиси после такого очередного перерыва был и волнителен, потому что здесь много моих друзей, и мы, конечно, не переставали общаться, — и Нани приезжала к нам, и Софико. Ну, что я могу сказать, — конечно, Тбилиси, так же, как и Ленинград, в своем облике утратил какие-то черточки, появились какие-то морщинки на его лице. Так же, как и в Ленинграде. Это только Москва сейчас, с помощью каких-то макияжей и масок, привела свой облик в порядок, а мы точно так же покрываемся морщинками, как и Тбилиси. Но что касается человеческого момента, то он, по-моему [смеется], неистребим, — никакие неприятности, никакие горести душу не разгладят и не превратят в белый лист.
-Об этом говорил мне и Кирилл Юрьевич, и вы это почувствовали...
-Конечно, конечно. У нас здесь так мало времени, и его не хватает, чтобы ответить на все приглашения, на все приветствия, на все дружеские, так сказать, "зовы". И в этом смысле — все, как всегда, и Тбилиси, остается Тбилиси.
-А по человеческой привязанности есть у вас здесь знакомые?
-В Тбилиси жили мои родственники когда-то. Сейчас уже ближайших из них нет в живых. Моя родная тетушка была замужем за грузином. Он был певцом в оперном театре — Иракли Сулханишвили. К сожалению, за столь долгий срок я утратила и телефон, и адреса, и как-то... потерялись мы. Но я надеюсь, что их близкие в добром здравии.
-Достаточно назвать лишь несколько имен ленинградского театрального мира — Николай Симонов, Николай Черкасов, Бруно Фрейндлих, — когорта Пушкинского театра, — вы росли в их окружении и, наверно, с детства "отравлены" запахом кулис. Вы были "театральным дитем"?
-Ну, я не могу сказать, что была "театральным дитем", потому что, когда я достаточно подросла, чтобы ходить в театр, разразилась война и уже ни о каком театре не было речи. Единственное, что я помню, — когда я была совсем маленькая, я была на дипломных спектаклях моей тетушки и дяди Ираклия, которые заканчивали Ленинградскую консерваторию. И вот мои первые "театральные университеты" — это "Евгений Онегин" и "Корневильские колокола" в оперной студии.
-А где вы жили в эвакуации?
-Я была в Ленинграде.
-Всю блокаду!?
-Всю войну, да.
-И все это пережили и помните!?
-Конечно. Четче, чем вчерашний день. Такие детские впечатления, — они же не...
-Это меня поразило, — я просто не думал, что вы — блокадный ребенок!
-Ну, вот, так случилось, да...
-А с чего все-таки началась ваша "тропинка к театру", — вы в детстве уже знали, чувствовали, что станете именно актрисой?
-Вы знаете, это, наверное, началось раньше, чем пришло осознание этого. Потому что в доме всегда царила музыка и какие-то разговоры о театре и театральная атмосфера — она продолжалась и дома. Так что я была заражена этим достаточно. Этот вирус такой, очень цепкий.
-Ваши привязанности в музыке простираются на многие жанры?
-Я люблю классику, конечно. Хотя люблю и современную музыку. Единственное, что меня как человека пожилого [я поднимаю брови, А.Ф. — улыбается] раздражает, это всяческие "металлисты".
-Ну, это уже все-таки не музыка, — скорее, ритмика просто, — ведь это напеть невозможно...
-Ну, не знаю, молодежь считает, что это музыка, есть люди, которые привязаны к этому. Наверно, молодому человеку нужны эти возбудители, иначе они бы к этому не стремились. Я предпочитаю мелодичные песни и композиции. Если говорить об эстрадной музыке и о традициях американской музыки, то я, конечно, люблю Э. Фитцджеральд, Б. Стрейзанд, Ф. Синатра, Р. Чарльза, Б. Кросби. Вы же понимаете, что это привязанности довольно давние, так что...
-Я думаю, это не только привязанности временные, — это ведь еще и уровень музыки и исполнения...
-Да, это тоже классика, это то крупное зерно, которое отсеяло время и, мне думается, и молодежь, переболев соответствующей "чумкой", все-таки, наверно, будет помнить то, что составило украшение времени.
-Простите мне этот, быть может, не совсем деликатный вопрос, — кто составляет круг вашего душевного родства — он опять же, определяется в основном театром и музыкой?
-В основном да. Потому что, в силу достаточно большой занятости, я ограничена кругом коллег. Я храню прелестные отношения со многими людьми в нашем театре, в прежнем моем театре. Я правда, продолжаю общаться с друзьями детства и юности, — у нас такой замечательный был класс, что мы продолжаем встречаться. И институтский курс у нас был очень хороший.
-Это замечательно...
-Да [улыбается], мы соблюдаем все даты, собираемся. И с печалью отмечаем, что кого-то уже нет...
-Я не мастер делать комплименты, но как журналист констатирую факт, — как вам удается оставаться все такой же Алисой Фрейндлих?
-Ну, я не знаю, что это значит, — я человек ленивый и претворяться во что-то мне просто лень.
-Вы поете еще?
-Почти нет. В театре, во всяком случае, нет. Потому, что круг ролей, которые я играю [смеется], — он не предполагает никакого пения. Тем более, что Большой драматический театр не испытывает, в общем, тяготения к музыкальному спектаклю, как это было в театре Ленсовета, — Игорь Петрович [И. Владимиров — А.Б.] очень любил и умел ставить музыкальные спектакли.
-Ну, когда-то и в БДТ ставились музыкальные спектакли...
-Были, да, но не так много, — вот только "Ханума" и "Смерть Тарелкина".
-И "История лошади"...
-И "История лошади", да, да. Ну, вот видите, сейчас совсем нет. Нет, есть, — "Мещанин во дворянстве". Это такой, в общем, музыкальный спектакль с хорошей музыкой Геннадия Гладкова, с которым, кстати, когда-то театр Ленсовета был в очень большой творческой дружбе.
-А в кругу друзей, в кругу семьи — не поете?
-[Смеется] Нет, нет, нет, не пою. У меня двое внуков, мальчик и девочка, и когда они что-то просили спеть, то я пыталась спеть колыбельную, и выяснилось, что я не помню даже трех строчек. Так что это был мой провал.
-Неужели у вас просто потребности нет петь, — при том, что вы действительно прекрасно пели всегда и...
-Я пою сейчас в концертной программе, — у нас есть такой спектакль-концерт "Гори, гори, моя звезда". Это поэтичский вечер, который, я бы так сказала, оттенен некоторым количеством романсов на стихи поэтов "серебряного века" и того времени. Это специально аранжированные романсы, с попыткой выявить их драматургию. А мои коллеги по концерту, Владимир Балагин и Анатолий Коптев, — драматические актеры, но они прекрасно владеют гитарой, очень хорошие музыканты. Эти романсы фактически сочинены и выстроены. Ну вот, под таким прикрытием я еще рискую как-то петь, а вообще-то...
-Вам не предлагали выпустить диск-антологию с вашими записями, которых собралось не так ведь и мало, — он наверняка пользовался бы большим успехом?
-Я не боец, и организаторских способностей моих для этого не хватает. Тут тоже нужен менеджер. Но я выпустила три диска для детей: "Маленького принца", "Щелкунчика" и "Сказки А.С.Пушкина". Мне нравится это.
-Спасибо вам за все, что вы всегда делали и будете делать на радость всем. Я говорю и от имени читателей, и уверен, что не узурпирую их мнение.
-Спасибо вам большое. Надеюсь, что еще увидимся.
-Приезжайте почаще...
-Спасибо. Не от меня это зависит, я, конечно, — с удовольствием. Тбилиси — совершенно изумительный город. И остается таким. Несмотря ни на что.
