На Верхней Масловке или аплодисменты смерти
Ожидание этого фильма длилось более 1 года. Увидев на юбилее АБ фрагменты Масловки, я жила в предвкушении просмотра.
И вот оно произошло. 18 февраля. Дом кино. 13.00. Зал почти полон. Реостат гасит свет. И… мотор…
Задолго до премьеры прочла книгу Дины Рубиной «На Верхней Масловке», явственно представляя в роли Анны Борисовны Алису Бруновну (АБ и АБ).
Весь фильм поражалась, как АБ может перевоплощаться. Я никогда не видела такой образ АБ: ни в театре, ни в кино. Куда девалась тонкая женственная фигура, легкая летящая походка, природная кокетливость во всем: движении рук, поступи, мимике, поворотах головы, взгляде… От всего этого не осталось и следа. Перед зрителем возникает старуха, несуразно сидящая в кресле или стуле (а если выразить точнее, развалившись и заполнив все свободное пространство), почти не имеющая возможности двигаться. В общем, некое «амебное существо», если судить о движениях, НО ни в коей мере не по сознанию, не по живости и трезвости ума, колкости высказываний и остроты сарказма.
Лишь в глазах (непревычно ненакрашенных пронзительно глубоких глазах) Алисы Бруновны порой проскальзывал тот огонек «чертовщинки», та мимолетная хитрость и неповторимое лукавство «спелых зеленых виноградин с черной косточкой посередине», не узнать которые невозможно, если ты однажды попал под их влияние.
Игра. Я не могу назвать это игрой, для меня это было что-то большее, более чем просто натуралистично. И от того нестерпимая и непроходящая тревога не покидала меня на протяжении всего фильма, то ли потому, что я знала, чем он закончиться, то ли просто от осознания того, что момент смерти произойдет с каждым из нас. Это финал любой жизни. Но только вот, если к своей смерти я отношусь легко, или даже легкомысленно, то мысль о смерти дорогих и любимых людей меня вводит в состояние комы…
Анна Борисовна — это пример жизнелюбия: «ничто и никого она не любила на этой земли, кроме самой жизни». Но все же с ней произошла эта «последняя нелепая привязанность». И иногда мне кажется, что прожила она так долго еще и из-за того, что не могла оставить Петьку одного. Неудачника, нереализованного творческого человека, для которого она старалась быть мотором, локомотивом, движущей силой. Не он, а она была его опекуном. Она ушла, и Петя потерялся — исчез стержень, который держал его.
Я хочу сказать, нет, не сказать — КРИКНУТЬ: «БРАВО», Алиса Бруновна, за эту роль!». Только вот меня немного тревожит эта тема «ухода из жизни», так часто появляющаяся в ее творчестве в последнее время («Оскар» еще тому пример).
По окончании фильма в зале воцарилась тишина на несколько секунд, но аплодисменты взорвали ее. Аплодисменты смерти, показанной ГЕНИАЛЬНО, сверх актерской возможности, казалось прожитой…
Впечатления в целом о фильме у меня немного противоречивые. Мне показалось, что есть очевидные «ляпы», начиная от одежды Пети и Нины (невозможные для середины 80-х годов) и заканчивая спорной необходимостью кадров юности Анны Борисовны. Я не поняла их смысловую нагрузку. Возможно это только мое недопонимание их роли. Но все это ничто в сравнении с никакой игрой Нины — Алена Бабенко, незамысловатым исполнением Пети — Евгения Миронова. В тоже время, например, Матвей — Евгений Князев — мне очень понравился.
Но даже с такими недочетами, фильм ДОСТОЙНЫЙ. И необходимо снимать такие фильмы сейчас — фильмы, которые заставляют думать и сопереживать, анализировать не только происходящее на экране, но и собственную жизнь, ее хаотичность и нужность, ее единственность и неповторимость.
Спасибо за это автору книги и сценария — Дине Рубиной, режиссеру — Константину Худякову и Алисе Бруновне Фрейндлих (!!!). Все они заставили меня плакать и биться мое сердце.
https://b2bconsult.ua/ru. защитные очки Стоматология, t120 в москве. Имплантация всё на четырех тут.
