Питомник растений питомник растений. https://zerkalnye-prava.site как определить зеркальные права.
Мелодия Алисы Фрейндлих
Пьеса Леонида Зорина "Варшавская мелодия" обошла десятки театров, вызывая жаркие споры и в театральной критике, и на зрительских конференциях. О чем рассказывает пьеса? Казалось бы, просто историю любви русского студента Виктора и польской студентки Гелены Модлевской. О том, как препятствием для них стал закон, запрещавший браки с иностранцами. Но сколько бы ни хвалили и не ругали пьесу, она осталась в репертуаре тех театров, которые сумели показать не только крушение любви, а трагедию: что происходит с человеком, который в силу обстоятельств живет чужой жизнью, как мучительно болит та ниточка, что тянулась от сердца к сердцу двух любящих и очень нужных друг другу людей, может быть, единственных друг для друга, как беднеет человек без любви.
Так уж получилось у драматурга — образ Гелены и ярче и выше, чем образ Виктора, и все симпатии автора и зрителей на ее стороне. Недаром автор назвал пьесу "Варшавской мелодией", мелодией Гелены, и жизнь спектакля в любом городе — в Москве, в Минске, в Красноярске, в Воронеже — зависела от того, как эту мелодию донесет до зрителей актриса.
В ленинградском театре имени Ленсовета Гелена — Алиса Фрейндлих. Этими двумя словами многое объясняется, потому что уже более десяти лет ее имя на афише театра — предвестник праздника, будь то "Таня" или "Мой бедный Марат", "Трехгрошовая опера" или "Укрощение строптивой".
Почему же театральные критики считают Фрейндлих лучшей исполнительницей роли Гелены, роли блестящей, и выигрышной, и очень трудной, ибо не внешнее очарование и остроумие определяют успех. Наверное, в Гелю , неброскую, угловатую провинциалку, которую играет Фрейндлих, трудно влюбиться с одного взгляда. Актриса не стремится покорить вас с первых минут, начиная свою мелодию чуть лукаво и иронично, словно предлагая приглядеться к ней внимательней, увидеть, чего стоит мужество этой хрупкой женщины, которая, словно поддерживая сама себя, часто говорит, что "непобедимость идет от достоинства". Сколько раз пуля оккупанта могла оборвать ее жизнь, сколько горя видела она — потому так трудно ей верить в завтрашний день, в возможность счастья. Геля, как броней, прикрывает свой страх шутками, и Алиса Фрейндлих в начале спектакля то лукавит, то грустит, то удивляется своей счастливой встрече с Витеком.
Фрейндлих играет не гордую польку, а королеву из Золушек, девчонку из варшавского предместья, смешно шмыгающую носом, озябшую, в стареньком пальтишке и совсем не королевских башмачках. Рассудительную и взбалмошную, ведь жизнь только начинается, и очень важно найти себя, свое место в этом мире, сложном и суетном.
Гелену можно поставить в один ряд с Ликой ("Мой бедный Марат"), с арбузовской Таней. Все три героини — разные проекции единой личности, Алисы Фрейндлих. Когда-то Арбузов писал, что "после "Тани" я пишу одну и ту же пьесу и самые трудные схватки — схватки с самим собой". Актриса тоже играет одну и ту же героиню- поиск на пороге самостоятельной жизни, ее душевную независимость, ее готовность к ударам судьбы и покоряющую зрителей чистоту любви. Фрейндлих не боится показать ее слабой и некрасивой, угловатой и угасшей — жизнь состоит не только из счастливых встреч и праздничных фейерверков. Но даже в минуты слабости и Таня, и Гелена, и Лика остаются сильными, потому что нет в мире оружия сильнее, чем искренность. Да, закон не соединил браком Гелену и Виктора. И ничего не мог сделать Виктор тогда, в сорок седьмом. Это можно понять: закон есть закон. Но никто не отнимал у него права любить. Еще дважды судьба случайно столкнет их, потому что оба боялись встреч, да и не искали их, раз ничего изменить нельзя .Варшавская встреча через десять лет — это еще мелодия о любви, о любви Гели, которая не угасла, она в глазах и в знакомых жестах, в песне, которую так беззаботно и светло пела она давным-давно, в Москве. В ней на миг вспыхивает надежда, что любовь все же сильнее "границ времени, границ пространства, границ наших сил", вспыхивает и обрывается беззащитным кричащим жестом: "Больше ни слова!": Потому что "границы сил" Виктора иссякли, он "не властен в собственных решениях", и — "что подумают товарищи", если узнают, что он любил Гелену. Тогда, в Москве, она робко верила, что Виктор — надежда и опора, теперь ее слова — прощание. Прощание навсегда.
Прошло еще десять лет. Виктор и Гелена достигли своей цели: он — доктор наук, она — известная певица. Но успехи не принесли им счастья. Их последняя встреча в Москве — та грустная нота, когда мелодия вот-вот кончится. Такая любовь и такая вера не могли не убить в Гелене радость и надежду. В антракте суетящаяся, издерганная поездками, неудачно сложившейся личной жизнью женщина вежливо беседует с Виктором, но это уже обычная вежливость, а главное, что осталось у нее, — песня, но "хорошая песня — это не только голос". Они расходятся в разные стороны, чужие люди, не сберегшие свою любовь, в зале долго звучит песня о счастливом свидании, прежняя песня, но прошедшая через горечь разлуки. И пусть в спорах о таланте слезы — не высший аргумент, зрители плачут, и нет конца аплодисментам.
Алиса Фрейндлих в этом спектакле верна себе — теме женской верности, искренности чувств, теме трудных минут борьбы с самой собой. В студенческие годы я четыре года жила в одной комнате с полькой Эвой, и вот в спектакле как будто снова встретилась с ней, так верно удалось актрисе понять и истоки национального характера, и манеру говорить, и акцент, и даже жесты. Достоверность в любом спектакле вызывает чувство доверия. "Варшавская мелодия"- это, прежде всего, обаяние Алисы Фрейндлих, а обаяние всегда трудно объяснимо. Фрейндлих — это чуть капризный, тревожный голос, без крика и модного шептания. Это огромные глаза, в них всегда и грусть, и какая-то невысказанная тайна, и говорящие руки, которые иной раз поведают больше, чем слова. Это пластика, музыкальность и песни, ювелирная отточенность игры, импровизация, темперамент и тот высокий артистизм, когда, что бы она ни делала, все как в жизни, та простота, когда нечего добавить — все сказано.
В ее игре нет швов, словно роль сыграна на одном дыхании. Конечно, это талант, позволяющий Алису Фрейндлих назвать явлением в театральной жизни.
Рядом с ней всегда трудно другим актерам, потому что она создает свое магнитное поле — его непросто преодолеть. И в "Варшавской мелодии" актер В.Семенов ведет в дуэте вторую партию, которую написал ему драматург. Бывают, несомненно, такие случаи, когда именно второй голос звучит и красивее, и полнее. На сей раз этого чуда не происходит. Наверное, по типажу актер и подходит к этой роли, но нет в нем того обаяния, той же предельной искренности, а не игры, что у Фрейндлих, и иной раз даже возникает чувство досады, что выбор пал на этого актера, которого трудно полюбить зрителям и не менее трудно, наверное, влюбиться в спектакле Гелене, чтобы хранить эту любовь долгие годы.
Спектакль "Варшавская мелодия" о нас и для нас. Очень точно вводят зрителей в число действующих лиц документальные фотографии людей то на московских улицах, то в Варшаве, счастливо найденное решение оформления спектакля (Художник — А. Мелков).
Трудно назвать наиболее удачные сцены или диалоги. Может быть, это встреча нового года, может быть, знакомство в консерватории, а короче — нужно пересказать спектакль.
Но уходя из театра, зрители у носят грустную мелодию , и раздумья, и желание еще раз встретиться в театре с Алисой Фрейндлих. Много лет назад, когда слава любимицы публики еще только заметила актрису, в одной из ее песен, которую пела она, были такие слова: "гори, гори ясно, чтобы не погасло:". Эти слова мы сегодня возвращаем Алисе Фрейндлих: "Гори, гори ясно!".
"Красноярский комсомолец" (Красноярск) 10 июня 1978 г.
